Достоверность Библии
Можно ли верить Библии – не только в вопросах спасения души, но и там, где она говорит об истории и природе? Может ли современный мыслящий и научно образованный человек верить тому, что написано в первых одиннадцати главах книги Бытия, первой книги Библии?
За 140 лет, прошедших со дня опубликования книги Дарвина «Происхождение видов», эволюционная теория глубоко укоренилась в мышлении и жизни нашего общества. Повествование Библии о сотворении всего живого всемогущим Творцом, всего несколько тысяч лет назад, кажется большинству людей совершенно несовместимым с современными открытиями науки. Уже в школе нам преподносят почти завершенную и зачастую кажущуюся совершенно очевидной картину эволюции: случай, время и законы природы позаботились о том, чтобы за миллионы лет постепенно развились сегодняшние формы жизни.
В действительности же растущее число естественнонаучных открытий указывает на то, что эволюционная теория была слишком поспешно принята за факт. Следствием этих открытий является то, что даже крупнейшие ученые-эволюционисты ставят под вопрос основные положения эволюционной теории. Известный писатель и ученый Артур Костлер метко описывает сложившуюся ситуацию: аргумент, что, например, глаз никогда не мог возникнуть по воле слепого случая, «приобрел к середине века все больший вес, так что почти не осталось видных эволюционистов, которые не позволили бы себе каких-либо еретических высказываний об определенных аспектах фундаментального учения, в то же время решительно отвергая ересь своих коллег. Хотя эти критические высказывания и сомнения пробили изрядную брешь в стене, замок неодарвинизма все еще прочно стоит, как говорят, в основном потому, что никто не может предложить удовлетворительной альтернативы» (A. Koestler, The Ghost in the Machine. New York, 1967 p. 115).
Один из критически настроенных эволюционистов – Г. А. Киркут, руководитель физиологического и биохимического отделения университета Саутхемптона. Он утверждает, что нет никаких доказательств тому, что жизнь случайным образом возникла из неживой материи. Он также считает невероятным, что все сегодняшние формы жизни произошли от одноклеточных организмов. Тот факт, что эволюционная теория повсеместно принимается совершенно некритично, он объясняет следующим образом: «Большинство студентов усваивает расхожие эволюционные представления биологии еще в школе – то есть в таком возрасте, когда большинство людей настроено некритично. Если они позже глубже изучают теорию эволюции, в их сознании уже укоренились различные искаженные факты и предположения, которые мешают им увидеть положение дел с другой стороны. К тому же большинство студентов, занимавшихся в школе по одной программе, чаще всего бывают воспитаны в одной среде, поэтому они занимают в дискуссиях одну и ту же ложную позицию и согласны друг с другом в выводах, которые следуют из их общих заблуждений» (G. A. Kerkut, Implications of Evolution. Oxford, 1960, p. 160).
Креационизм исходит из исторической достоверности всей Библии, включая и первые одиннадцать глав книги Бытия, и утверждает, что естественнонаучные знания и открытия о происхождении вселенной, жизни, геологических эпохах и т. д. объясняются креационнопотопной моделью намного лучше и с меньшим количеством неразрешенных противоречий, чем эволюционной.
Ночью с 10 на 11-е ноября 1619 года в военной палатке отдыхал солдат-француз, участник кровавых битв, которые в течение тридцати лет вели между собой французские и немецкие феодалы. Этот француз – его звали Рене Декарт – стал солдатом не из любви к сражениям, а потому что служба давала ему возможность повидать мир. А мир неодолимо влек к себе Декарта. Долгие годы он занимался изучением различных областей науки, от геометрии до алхимии, но чем больше учил, тем несчастнее становился. Так много вещей противоречило друг другу, один ученый утверждал одно, другой – как раз противоположное. В конце концов Декарт стал подвергать сомнению все, что видел.
Неужели нет ничего, на что можно было бы положиться? Ни одной точки опоры, которой можно доверять? Вдруг его молнией осенила мысль: «Je pense, doncje suis! Cogito ergo sum! Я мыслю – следовательно, я существую! Я могу сомневаться во всем, даже в том, что есть Бог и что существует мир, но в одном я сомневаться не могу: в том, что я в этот момент сомневаюсь! В моей голове происходят различные мыслительные процессы. Таким образом, я могу быть уверенным в том, что я думаю! Значит, существуют мыслящие существа, и если я думаю, значит, существую и я».
На этом твердом основании Декарт стал строить свои теории. Для нас сейчас не так важно знать, о чем дальше думал Декарт – не только в той палатке, но и в своем доме в независимой в то время Голландии, где искали и находили убежище подобные ему мыслители. Также в Голландии, в городе Лейдене, в 1637 году выходит первое издание книги Декарта «Рассуждение о методе», где он излагает свои основные мысли. Его подход был началом и по сей день не завершившейся революции сознания: человек ищет начало своего бытия не в Боге, а в своем разуме, в себе самом. Он принимает только то, что может охватить и понять своим разумом. Последнее слово остается не за сверхъестественным откровением, Церковью или Священным Писанием, а за речью, разумом, логическим мышлением.
Этот процесс начался столетия назад уже в самой Церкви и достиг своей вершины в трудах итальянца Фомы Аквинского; жившего в средневековье (1225—1274). Будучи католическим теологом и философом, он под влиянием греческой философии пришел к следующей мысли: человек должен научиться проводить различие между двумя областями. С одной стороны его окружает «природа», мир, который он может видеть, осязать и исследовать разумом. С другой стороны находится сверхъестественный мир, область «благодати», веры, где живет Бог. По мнению Фомы Аквинского, эти области не противоречат одна другой, но отделены друг от друга. Как выяснилось позже, эта идея Фомы Аквинского привела к последствиям, которых он вовсе не желал. Согласно этому воззрению, различные «нейтральные» науки могли спокойно заниматься изучением видимого мира, в то время как Библия, будучи духовной и нравственной книгой, якобы говорила исключительно о высшем, невидимом мире.
Это разделение между «естественным» (природой) и «сверхъестественным» (благодатью) Фома Аквинский детально изложил в своем труде «Сумма теологии». Он считал, что в области естественного (природы) высшим авторитетом является греческий ученый и философ Аристотель. Взгляды Фомы Аквинского были в то время приняты Церковью, и он был и остается одним из крупнейших авторитетов римско-католической церкви.
Что натолкнуло Фому Аквинского на такие идеи? Он питал большое доверие к человеческому разуму, к сознанию. Он учил, что грехопадение первых людей извратило их волю, но не разум. Если у Фомы Аквинского знание и вера еще совмещались друг с другом, то спустя совсем немного времени между этими областями начали возникать конфликты. Область разума все дальше вторгалась в область божественного. Область действия Бога становилась все меньше и в конце концов окончательно исчезла. Именно это привело к тому, что много позже, во времена Французской революции, при триумфальном шествии по улицам Парижа несли статую богини разума…
Один из первых конфликтов между церковью и обособившейся «нейтральной» наукой вызвал Галилей (1564-1642). Речь шла о вопросе, вертится ли Солнце вокруг Земли или, наоборот, Земля вокруг Солнца? Галилей был согласен с Коперником, чьи труды были запрещены инквизицией уже в 1616 году, и утверждал, что Солнце стоит неподвижно, а Земля вертится. Но церковь под влиянием идей Фомы Аквинского и Аристотеля возражала: об этом не может быть и речи! Все происходит наоборот! Во время дебатов в качестве авторитета использовали и Библию. При этом цитировали книгу Иисуса Навина, 10,12-14, где написано, что Иисус Навин повелел Солнцу и Луне остановиться, чтобы день продлился и израильтяне могли победить своих врагов. Видишь, говорили Галилею представители церкви, и Библия учит, что Земля стоит неподвижно, а Солнце движется. Чтобы спасти свою жизнь, Галилей в 1632 году отрекся от своих утверждений: за ересь церковь в те времена карала смертью. Но на смертном одре Галилей сказал: «И все же она вертится!"
Поскольку Библия не использует научный язык, можно, конечно, спросить, действительно ли она учит, что Солнце движется? Библия использует символы разговорной речи, которыми люди пользуются в обыденной жизни. Люди двадцатого века тоже говорят, что солнце всходит и заходит – просто потому, что это соответствует нашему восприятию мира. И при этом все понимают, что мы хотим сказать.
Как и человек в своей обыденной жизни, Библия говорит бытовым языком, не языком исследовательской лаборатории или университетской аудитории, не научным, а преднаучным, или, еще точнее, сверхнаучным языком. Мы не можем ожидать найти в Библии научную картину мира. Тем не менее Библия содержит определенную картину мира (представления о действительности). Существуют различные картины мира, и их можно грубо разделить следующим образом:
а) Созерцательная – бытовая, обиходная картина мира. Она соответствует субъективному человеческому восприятию. В ней мы говорим о солнце, которое всходит и заходит. Эту картину мира можно было бы назвать наивной.
б) Формальная – модельная картина мира, используемая естественными науками, в особенности представления о форме Земли (шарообразная, а не плоская), о месте Земли во Вселенной, в Солнечной системе, во Млечном Пути и т. д. Эта картина мира представляет наш мир не с субъективной точки зрения, а в виде описанных формальным языком моделей.
в) Смысловая – сумма знаний и представлений, в первую очередь вопросы происхождения, смысла и предназначения нашего мира.
Это разделение оправдано, потому что помогает нам понять две важные истины:
1. Библия не дает нам формальной картины мира, то есть не говорит ни об устаревшей, ни о современной научной картине мира. Поэтому Библия не может вступать в конфликт с какой-либо научной картиной мира.
2. Наука не дает нам смысловую картину мира, во всяком случае тогда, когда она не превышает свои полномочия. Научная картина мира ничего не может сказать нам о происхождении, смысле и предназначении этого мира, потому что эти вопросы лежат за пределами научного эксперимента.
Таким образом, сегодняшняя замкнутая картина мира (в которой нет места для чудес и сверхъестественных явлений) уже не является формальной, ее скорее можно назвать смысловой. Она является прежде всего следствием материалистического, эволюционистского и неодарвинистского мышления, а не продуктом научных исследований. Поэтому библейская смысловая картина мира находится в конфликте не с формальной картиной мира, а лишь со смысловой картиной мира определенных философских направлений.
Бог говорит нам в Библии о природе и истории, но не для удовлетворения нашего исследовательского любопытства, а для того, чтобы мы поняли, каким Бог видит мир и как Он приводит в исполнение Свои планы. Прежде всего в первой главе книги Бытия мы находим целый ряд примеров, иллюстрирующих различия между смысловой и формальной картинами мира.
1. «В начале сотворил Бог небо и землю» (стих 1). В случае формальной модели не было бы необходимости отдельно упоминать Землю, потому что она лишь обычное небесное тело, каких миллиарды. Но библейская смысловая картина мира ставит Землю как раз в центр, потому что она предназначена для жизни людей, и на ней Бог осуществляет Свой план спасения.
2. В 11-м стихе мы видим описание земной флоры. Однако и здесь нет необходимой для формальной картины классификации: мы имеем лишь смысловую картину. Растения, важные для жизни человека и животных, лишь упоминаются и при этом поделены на группы по их значимости (ср. ст.29-30).
3. И при описании небесных тел (ст. 14-19) мы сталкиваемся с созерцательным и смысловым описанием. В формальном описании нельзя было бы сказать, что небесные тела размещены на небосводе (тверди небесной), но с точки зрения смыслового описания они как раз там и находятся. Кроме того, в формальной картине мира наверняка были бы описаны важные функции небесных тел во Вселенной, но смысловая картина в первой главе Бытия называет только те функции солнца, луны и звезд, которые имеют значение для человека, а они проявляются именно на небосводе, именно они определяют наступление дня и ночи, смену времен года и течение лет. Так, например, звезды в смысловой картине мира лишь «малые светила», хотя формальная модель говорит о звездах, по величине во много раз превышающих Солнце.