Семья Сибири: проблема сохранения русского народа

Фурсова Е.Ф.

В основе духовного и физического существования народа лежит сохранение семьи. Не случайно сбережению семьи, этого союза, основанного на любви мужа, жены и их детей, уделяет пристальное внимание православная церковь, участвуя в организации Всероссийских конференций, киноакций (напр. «Вера, надежда, любовь в российских семьях»), кинодиспутов (напр. «Отец-Отцовство-Отечество»), распространении информационных листков (напр. «Союза православных врачей»), где объясняются духовные основы греха современной контрацепции, прерывания беременности и т.д.

Исследование семейных традиций на протяжении отечественной истории свидетельствует о том, что именно в недрах семейной культуры формируются все основные духовно-нравственные ценности народа, его этнические коды. Верность или игнорирование дедовских традиций веры, семейно-бытового уклада всегда давало основание старшему поколению относить своих потомков к категории «хороших» или, в случае забвения – «плохих». Отказ от традиционных ценностей служил основанием для порицания молодого поколения.

Знание фамильных генеалогий в России до 1917 г. было естественным и неотъемлемым элементом семейного воспитания. Молодая семья после свадьбы являла собою результат объединения двух фамильных кланов. Каждый ребёнок в семье становился наследником четырёх фамилий – двух бабушек и двух дедушек, достойных доброй памяти и уважения во многих поколениях. Именно по этой причине в старообрядческих семьях еще сегодня можно найти рукописные пособия «О родстве и о его определении степеней в коих разрешаются браки, и в коих запрещаются», которым ранее следовала вся православная Русь.

Большой интерес для этнографов представляет обнаруженная автором у крестьян Приобья рукопись “О родстве и о его определении степеней в коих разрешаются браки, и в коих запрещаются”, где не только скопированы правила о заключении браков в зависимости от степеней родства, содержащиеся в “Кормчей книге”, в рассуждениях Матфея Правильного, Севаста Арменопула в зависимости от степеней родства, но также изложены взгляды по поводу правомерности или, наоборот, неправомерности тех или иных брачных союзов. Эта рукописная книга объемом 115 страниц (58 листов) переписана примерно во второй половине XIX в. Актуальность данных «указов» для крестьян, проживавших фамильными “кустами”, несомненна, поскольку при заключении браков всегда вставал вопрос о “допусках брачного сожительства”. Многие положения рукописи свидетельствуют о глубоко осознанном демографическом поведении, нормы которого исключали браки между родственниками в том или ином случае (особо важные положения помечены на полях словом “зри” или прорисованным «указующим перстом») (рис. 1, 1а).

Рис. 1 Страница из рукописи “О родстве и о его определении степеней в коих разрешаются браки…»

В рукописи изложен взгляд на феномен родства, под которым понимается “связь всех членов семьи от одного общего родоначальника...и таковое родство называется единокровным”. Для определения дальности родства использовалось представление о степени родства, т. е. о количестве последовательных родовых связей. Степень родства отсутствует между мужем и женой, которые составляют одну плоть, “в отношении к другим родственникам муж и жена всегда считаются в одной степени, то есть: в отношении к родителям мужа жена всегда считается как родная дочь их, к братьям и сестрам мужа жена его принимается как их родная сестра и наоборот”. Естественно, что подобные традиции сплачивали большие семейные коллективы, способствовали достаточно органичному вливанию в них инородных членов (невесток), гармонизировали отношения внутри семейств.

Рис. 1а Страницы из рукописи “О родстве и о его определении степеней в коих разрешаются браки…»

Распространявшиеся христианской церковью рукописи, таким образом, препятствовали родственным бракам, которые имели последствием гемолитические заболевания новорождённого потомства. Православный христианин должен был знать своё родословное «древо» хотя бы до «седьмого колена», потому что более близкое родство могло быть препятствием для венчания в церкви.

Благодаря системным записям священников и псаломщиков по метрическим книгам можно проследить историю фамилий, и рассмотреть круги брачных связей семейных кланов (рис. 2). Женихи из старожильческих династий, обновляя родовой генокод, искали себе невест в соседних деревнях. Невест-чалдонок родители охотно отдавали замуж за наследников старинных сибирских фамилий, проживающих в близлежащих деревнях и сёлах, переселенческие семьи роднились между собой и со старожильческими (украинцы, белорусы и пр.), в основном, в своих населенных пунках. Духовно-родственным семейным объединениям соседних сёл способствовали постоянные «служебно-дружеские» контакты священников храмов, проводивших совместно службы, крестные ходы и пр. (об этой традиции подробно писала на примере Пророко-Ильинской церкви в с. Локти и Свято-Духовской церкви в с. Барлак Томского уезда и губернии Н.С. Кутафина) ⁴³.

В ходе полевых этнографических экспедиций, проводившихся в 1980-2000-ые годы по НСО, автором были обнаружены традиции избирательного гостевания при проведении престольных праздников, соединяющие села данной местности в виде “кругов”, что было связано с установлением родственных отношений, т.е. брачных союзов ⁴⁴. О былой значимости этих обычаев свидетельствовали тот факт, что сибирские старожилы и переселенцы еще в 1980-1990-х гг. помнили, кто к кому и из каких мест ездил на праздники. Приведем высказывания информаторов: “На Миколу Зимнего к нам в Устюжанино ехали с Верх-Алеуса, Пушкарей, Среднего Алеуса, а у кого были сродственники, так и из Строчей ехали. Престольный же праздник. Мы ездили в Средний и Верхний Алеусы, Пушкари” (Спиридонова Е.А., д. Новокузьминка Ордынского р-на). Еще сообщения: “На съезжий праздник Крешшеня, а летом на Троицу - приезжали в Малышеву из Бобровки, Аллаку... Аллакские-то замуж в Бобровку выходили. Родня там. На Аллаке были староверы и в Бобровке были староверы. Они и роднились. У них не церква была, а моленна... Были они кержаки” (Некрасова А.А., с. Малышево Сузунского р-на НСО; Спиридонова Е.А., с. Новокузьминка Ордынского р-на НСО).

На праздниках знакомились молодые люди - которые проживали, в основном, в соседних деревнях: «В Бергуле брали невест из Макаровки. Далеко брали. Съезжались на праздники. Материна родня приезжала к нам из Макаровки на Рожаство. А мы ездили через неделю к Новому году. Потом они приезжали к Троице” (С.Д. и Л.К. Трофимовы, пос. Кыштовка НСО). «На Богородицу (здесь, видимо, Успение Богородицы – Е.Ф.) мы ездили в Бергуль – девчата уже угощают орехом. Как раз там орехи поспевали. Большинство парни ездили приглянуть невесту» (Г.П. Федотов, д. Макаровка Кыштовского р-на НСО). Поддерживала традицию «брачных кругов» обязанность родителей самим подбирать сыновьям невест. По старому русскому обычаю сын высказывал только желание жениться, найти на ком жениться было уже задачей родителей. В период гражданской войны и коллективизации хозяйств, а также в связи с пропагандой атеистических идей круги брачных связей стали постепенно, но далеко не сразу, размываться.

Многие крестьяне православного вероисповедания держались того мнения, что, если по их небрежению пройдет брачный возраст сына или дочери и «случится кому-либо из них соблудить, то грех их на родителях». Именно эта родительская забота, обусловленная боязнью грехопадения, служила поводом самого активного участия родителей в устроении семейной жизни своих детей. Еще в начале ХХ в. и даже в ряде мест в 1920-1930-х гг.было не мыслимо без «родительской воли» жениться или выйти замуж. Анафеме подвергались родители, не научившие детей «страху Божию» и «уклоняться от всякого пути развращенного».

Женщина в крестьянской общине XIX – начала XX вв. являлась хранительницей очага, семейной культуры. Полевые и архивные материалы выявляют тот факт, что в конце XVIII – начале ХХ вв. многодетность в крестьянских семьях Сибири была характерна для большинства семей: на протяжении двадцати и более лет брачной жизни женщины периодически рожали потомство. Однако высокая рождаемость в значительной степени снижалась высокими показателями смертности, особенно детской. Судя по архивным материалам ГАНО, особенно была высокой смертность в сибирских селах в XVIII в. Статистические данные свидетельствуют о гибели детей в раннем возрасте, по причине чего многие семьи не относились к категории многодетных, хотя число рождений было, безусловно, множественным. Обращает на себя внимание факт наличия в семейных списках категории «вновь рожденных детей», которые носили имена ранее умерших (табл. 1).

Таблица 1. В Нижнесузунскую Заводскую контору о заводских подданных дело. Имянной список о имеющихся унижеписанных служителей женах и детях ⁴⁵

Чины и имена

Жены

Дети

1. Обер-бергмейстер Данила Балле (?)

Марья, дочь лифляндского дворянина, 34 г.

Иван 5 л. Евва 12 л.

2. Берг-пробиер Иван Шахтуров

Огрофена Кузьмова штаб-обер офицера дочь, 23 г.

Александр 3 г. (помер июля 19 дня 1784 года); Пачерица умершего Берг гешворена (?) Дмитрия Левзина дочь Марья Сего 1764 г. июля 19 числа вновь рожденныя: сын Илья 1 мес. дочь Марья 1 мес. (померли сего 1784 г. августа 7 числа)

3. Ешворен (?) Франц

холост

4. Шихтмейстер Арсений Козмин из мастерских детей

Парасковея Иванова плавильного подмастерея дочь, 31 г.

Крестина 5 л вновь рожденная дочь Марья (помре июня 10 дня 1764 г.)

5. Подлекар Евдоким Хлопин из поддъяченных детей

Марфа Федорова сержанта дочь, 29 л.

Катерина 9 л.

УНТЕР-ШИХТМЕЙСТЕРЫ

6. Василей Шевангин из мастерских детей

холост

7. Семен Попов из поддъяческих детей

Марея Михайлова казачея дочь, 50 л.

Приемыш умершего бергаера Романа Нурочнина дочь Марфа, 18 л.

Л. 2 об. 8. Иван Голубцов из протоколиских детей

Парасковея Лунина мещанина дочь, 20 л.

нет

9. Федор Овчинников

Анисья Иванова поповская дочь, 34 г.

Андрей (?) 5 л. Анна 1,5 л. (помре ноября 15 числа 1784 г.)

10. Роман Кирсанов

холост

11. Василей Головин

холост

КАНЦЕЛЯРИСТЫ

12. Иван Медведев

Евдокия Петрова крестьянская дочь, 43 г.

Матвей 4 г. Марфа 11 л. Алимпиада 5, 5 л.

Л. 3. 13. Федор Кирсанов

Марфа Нипина крестьянская дочь, 28 л.

Петр 3 г. Анисея 7 л. Парасковея 5 л.

ПОДКАНЦЕЛЯРИСТЫ

14. Григорей Козлов

Марина Степанова кузнечного подмастерея дочь, 28 л.

Иван 4 г. Ефимия 7 л. Евдокия 1, 5 л.

15. Копеист Осип Медведев из подъяческих детей

Татьяна Андреянова мастерская дочь, 21 г.

Александр 2 г.

16. Назаретной камисар Иван Шешенов

Евдокия Алексеева дзякона дочь

Демиан (?) 6 л. Настасея 2 г.

Если провести параллель с европейскими данными то, например, по данным М.К. Любарт, число детей в семье французского общества в этот период составляло в среднем 5,5 человека ⁴⁶. Однако заметим, что в отличие от стран Западной Европы этого времени, в России не получило развитие сознательное ограничение рождаемости, обусловленное ростом индивидуализма, желанием «жить для себя» и пр. ⁴⁷.

Естественном и главным регулятором детности как для России, так и для Сибири, являлась высокая смертность. Смертность была вызвана, как правило, внешними факторами: эпидемиями, заболеваниями желудочно-кишечного тракта, смертельными исходами от полученных увечий во время работы и по бытовой неосторожности, а также из-за элементарной нехватки медикаментов и медицинского персонала. Во многом причиной высокой смертности была социальная и психологическая инертность населения по отношению к своему здоровью и здоровью своих детей. Наблюдения этнографа И.Я. Неклепаева, осуществленные в среде сибирских крестьян в XIX в., проясняют общую картину, характерную, видимо, также для более раннего периода. Исследователь отмечал довольно индифферентное отношение родителей к детской смертности. Определенное внимание уделялось лишь лечению младенцев от «испугов», «уроков», которые, по мнению русских Западной Сибири (Сургутский край), отражались на последующей жизни ребенка – после смерти. Сложилась ситуация, что, несмотря на массовые заболевания и смерти детей от дизентерии и дифтерита, сургутяне не придавали этим болезням особенного значения. На попытки врачей и полиции принять меры к локализации и профилактики этих болезней, крестьяне ответили так называемыми «дифтеритными беспорядками», то есть столкновениями с властями и отказом от прививок ⁴⁸. Инертное отношение к вопросам здоровья, вероятно, коренилось в буквальном понимании крестьянами христианской заповеди, что судьба и вся человеческая жизнь находится в руках Божьих. Этим же можно объяснить внимание к болезням духовного плана, которые в перспективе могли препятствовать детским душам вхождению в царство Божие.

Для XIX в., особенно для конца этого периода, семейные списки выглядели гораздо многочисленнее, а семьи включали значительное количество разновозрастных детей, т.е. семья стала соответствовать своему исконному русскому названию – «Семь – Я». Например, на 1896 г. в крестьянских семьях пос. Друцкого Усть-Тартасской волости Каинского у. у черниговских переселенцев, по нашим подсчетам, в среднем было 5,2 ребенка, в д. Шипицыно Шипицинской волости Каинского у. – 6,8 ребенка на семью и пр., что значительно превышает данные по XVIII в. ⁴⁹ (табл. 2).

Таблица 2.

Список крестьян с. Ключевое

Усть-Тартасской волости Каинского у., 1916 г.

Фамилия, имя отчество

Происхождение селянина

Кол-во членов семьи

Безпалов Яков Герасимов

Из Томской губ.

3

Горячкин Кирилл Афанасьев

Старожил

6

Григорченко Андрей Карпов

– // –

4

Захаров Андрей Николаев

– // –

6

Каргополов Сергей Лаврентьев

– // –

6

Клеватов Михаил Григорьев

– // –

8

Кондратьев Федор Григорьев

– // –

9

Макаров Семен Ефимов

– // –

9

Милованов Василий Николаев

– // –

6

Милованов Филипп Иванов

– // –

2

Мишенин Василий Петрович

– // –

4

Мокеев Матвей Федоров

– // –

9

Прокопьев Яков Федоров

– // –

6

Турков Александр Дмитриев

Из Енисейской губ.

10

Составлено: Дублированный материал Всероссийской сельскохозяйственной переписи, с. Ключевое Усть-Тартасской волости Каинского у. ГАТО, фонд 239, оп. 16, д. 174, без нумерации 13 д/х.

Список крестьян-переселенцев из д. Петропавловка

Усть-Тартасской волости Каинского у. (бывшего пос. Друцкого)

Фамилия, имя отчество

Место и год выхода

Кол-во членов семьи

Антоненко Трофим Федоров

Черниговская губ., 1896 г.

7

Голыга Яков Иванов

Черниговская губ., 1896 г.

8

Жорик Захар Иосифов

Черниговская губ., 1896 г.

5

Иванишкин Семен Степанов

Черниговская губ., 1895 г.

4

Малатенко Степан Михайлов

Черниговская губ., 1900 г.

5

Нечипоренко Иван Аникеев

Черниговская губ., 1907 г.

10

Норик Максим Захаров

Черниговская губ., 1895 г.

8

Стриженок Павел Петров

Черниговская губ., 1896 г.

10

Фоменко Яков Наумов

Черниговская губ., 1896 г.

6

Якоуменко Федот Иванов

Черниговская губ., 1895 г.

7

Составлено: Дублированный материал Всероссийской сельскохозяйственной переписи, с. Петропавловка Усть-Тартасской волости Каинского у. ГАТО, фонд 239, оп. 16, д. 174, без нумерации 13 д/х

Ни свои, ни чужие дети не становились препятствием для заключения повторных браков вдов или вдовцов. Рассказы пожилых людей свидетельствовали о непреходящей ценности детей, на которых была опора, а также надежда и утешение в старости, а в последующих поколениях оставалось вечное поминание после смерти. Горестным считалось существование бездетных родителей, к которым всем сельским обществом проявлялось сочувствие, а также оказывались особое внимание и забота. Пожилые информаторы, жители Приобья, нередко вспоминали детские годы вместе со своими двоюродными братьями или племянниками, оставшимися, в силу обстоятельств, сиротами.

Большие многодетные семьи имели больше степеней защиты, чем малодетные, несмотря на казалось бы уязвимость вследствие значительного количества членов, требующих заботу. Наличие дедов, старших детей – «браток», «нянек», а также «лёлек» (крестных) - гарантировало внимание и опеку младшим, даже если бы дети оставались сиротами. В ходе полевых экспедиций записано немало рассказов, в которых люди с благодарностью вспоминают своих старших сестер или братьев, вынянчивших, вырастивших и выдавших их замуж в отсутствии родителей. Братья и сестры выполняли определенные функции в свадебных обрядах, сопровождали и помогали дружкам и подружкам в переходных и соединительных обрядах семей жениха и невесты.

Согласно полевым материалам, несмотря на удаленность сибиряков от метрополии и православных духовных центров, большое значение в семье придавалось религиозному воспитанию. Учить креститься и молиться начинали очень рано, практически, с момента, когда ребенок мог понимать речь и делать осмысленные поступки, т.е. с 4-х и 5-ти лет. Современные информаторы 1920-х гг. рождения хорошо помнят своих «набожных» дедушек и бабушек, или, по народному «мама стара» (бабушка - «мама старенькая», пробабушка - «бабонька», «баба стара»), которые и обучили их в детстве молитвам. Пожилые люди из религиозных семей сегодня вспоминают, как любили в детстве слушать толкование Библии, разговоры стариков на темы пророчеств «конца света», пересказы из житийной литературы.

Переход к современному типу воспроизводства населения в России начался примерно в конце XIX – начале XX столетия вслед за Западной Европой, и Сибирь также, но несколько позднее, включилась в этот процесс. В ХХ в. русский народ вступал преисполненным жизненных сил, с точки зрения рождаемости наши соотечественники являлись лидерами в планетарном масштабе ⁵⁰.

Однако последующие события, революция 1917 г., новые декреты, подрывавшие значение веры, целенаправленно привели к ожидаемым результатам: отмене церковного брака, легализации фактического брака, упрощению процедуры разводов, разрешению абортов. Все же в первой четверти ХХ в. даже после реформ, отменивших церковный брак, образ женщины-матери в народном представлении все еще был окружен многочисленными детьми.

К 1920-м гг. демографическая картина в сибирской деревни подверглась значительным изменениям. Исследованиями историков обнаружено, что новшества в первую очередь коснулись брачного поведения – повышения возраста вступления в первый брак, увеличение числа холостых мужчин (27,3%) и незамужних женщин (19,3%) ⁵¹. 20-е гг. ХХ в., а именно 1923-1928 гг., по определению историка В.А. Исупова, являются временем «затишья перед бурей» - так он назвал единственный бескризисный момент отечественной демографии ⁵². С начала восстановления народного хозяйства на базе НЭПа произошло сравнительно быстрое увеличение показателей воспроизводства населения. В 1923 – 1929 гг. появляется тенденция резкого подъема рождаемости, сокращения смертности и получения сравнительно высокого естественного прироста населения как в России, так и, в частности, в Сибири (табл. 3).

Таблица 3. Динамика населения по сельским местностям Сибкрая за 1925-1929 гг.

• Годы; Родившихся; Умерших; Естественный прирост
• всего; На 1000 населения; всего; На 1000 населения; всего; На 1000 населения
• 1925*; 383801; 53,6; 195137; 27,3; 188664; 26,3
• 1926; 398273; 53,2; 194007; 25,9; 204266; 27,3
• 1927; 414114; 55,4; 189647; 25,4; 224467; 30
• 1928**; 456433; 58,5; 185164; 23,7; 271269; 34,8
• 1929; 446915; 55,1; 183104; 22,6; 263811; 32,5

* Составлено по Сибирскому краю, по материалам «Естественное движение населения в Сибирском крае за 1925-27 гг.»// Новосибирск: Сибстатотдел, 1930, с.4.

** Составлено по материалам «Сибирский край: статистический справочник». Новосибирск, 1930. С. 14-15.

Высокие показатели рождаемости и естественного прироста были обусловлены тем, что помимо общей для страны компенсаторной послевоенной волны на повышение рождаемости в сибирском регионе сказались дополнительные факторы, например, абсолютное преобладание сельского населения (87 % от всего населения по переписи 1926 г.), уровень рождаемости у которого был традиционно высок.

Кроме того, в Сибири была благоприятная для высокой рождаемости возрастная структура населения – широкая прослойка молодых возрастов. Сюда же шел постоянный приток молодежи из Европейской России: только в 1920–е гг., по подсчетам историка Н.Я. Гущина, Сибирь приняла около 1 миллиона переселенцев, среди которых была значительная доля молодых ⁵³ . Данные по Томскому округу показывают, что рождаемость среди переселенцев была на 9 п.п выше, чем среди старожилов ⁵⁴. Как известно, в это время увеличился поток переселенцев из Белоруссии, в семьях которых по подсчетам 1927 г. на каждые 10 тысяч белорусок рождалось 1756 детей, в то время как в русских семьях всего 1008 детей. У коренного населения Сибири рождаемость была многим ниже: 714 детей у шорок и 744 ребенка у алтаек на каждые 10 тысяч женщин. Таким образом, среднесибирский показатель равнялся 1068 рождениям на 10 тысяч женщин. Здесь все же следует учитывать, что в это время исследователями была отмечена тенденция регистрировать детей по другой национальности, в особенности среди переселенцев для облегчения адаптации к местным условиям на основе преобладающей местной национальности

В 1920-х гг. при сохранении высокого уровня рождаемости (элемент традиционного типа воспроизводства), уровень смертности постепенно снижался, и, таким образом, эти годы представляют собой картину переходного периода к новым демографическим отношениям, для которых характерны низкие показатели, как рождаемости, так и смертности.

В годы великой Отечественной войны и послевоенные годы, когда женщинам пришлось становиться на рабочие места вместо мужчин, в городской, а затем и в сельской, среде, русские женщины стали ориентироваться на рождение 1-2 детей, что впоследствии привело к показателю рождаемости 1, 17 на одну семью в среднем, т.е. одному из самых низких даже на фоне других, малочисленных, народов России. Появилась мода на интеллектуальную, карьерную женщину, а избавление от нежелательной беременности значительной частью общества рассматривалось только как медицинская операция. Средства массовой информации, литература, кино активно пропагандировали образы «учительницы», «ученой», «деятеля культуры» и пр., не ориентированные на брак и семью, рождение детей. Главными событиями в жизни девушек 1950-1970-х гг. в общественном сознании мыслилось поступление в ВУЗы, повышение по службе, общественная работа, где семье оставалось время по остаточному принципу.

С 1986 г., года начала капиталистических реформ, закончился период непрерывного роста народонаселения России. Началось и продолжается уже более 20 лет вымирание россиян. Если суммировать прирост населения за 20 лет с 1970 по 1990 гг., то оно увеличилось на 17 млн чел., а за 15 лет с 1990 по 2005 гг. сократилось на 11,7 млн чел. Современные исследователи придумали даже термин для определения тяжелого демографического кризиса – «гиперсмертность». Им обозначается высокий уровень ухода из жизни трудоспособный людей в период, когда нет войны. Комплексное исследование проблемы показало, что причин, приводящих к такому результату несколько: последствия двадцатилетия реформ, увеличение в несколько раз бедных слоев населения, курение и алкоголизм, плохое медицинское обслуживание, неважное питание и пр. Приведем данные по Новосибирской области, которые, в целом, характерны и для других сибирских регионов:

Таблица 6. Демографические показатели по Новосибирской области 1999-2008 гг.

• На 1000 человек населения; 1999; 2000; 2001; 2002; 2003; 2007; 2008
• Родившиеся; 7,9; 8,4; 8,4; 9,9; 10,6; 11,4; 12,5
• Умершие; 13,5; 14,0; 13,8; 15,3; 15,5; 14,7; 14,5
• Естественный прирост; 5,6; - 5,6; - 5,4; 5,4; 4,9; -3,3; 2,0
• Браки; 6,1; 6,3; 8,0; 7,6; 7,9; 9,7; 9,6
• Разводы; 3,4; 4,3; 7,2; 6,7; 6,1; 5,6; 6,0

Составлено: Социально-экономическое положение Новосибирской области. Новосибирский областной комитет Государственной статистики. Новосибирск, февраль, 2001, с. 83; Социально-экономическое положение Новосибирской области. Новосибирский областной комитет Государственной статистики. Новосибирск, апрель, 2002, с. 30 и пр.

Гибельные для страны снижение рождаемости и роста смертности отражены в виде крестообразного пересечения двух графиков с соответствующими координатами рождений и смертей, получивших меткое название «русский крест». Подобно тому, как у каждого человека свой крестный путь, так и у каждого народа - свой крест. Графическое изображение судьбы русских вызывает большое беспокойство, поскольку ведет к вымиранию коренного народа России. Демографическая политика должна стать главной темой работы правительства и парламента, ибо к чему все остальные программы, если у нас не будет будущих поколений?

Возвращение к образу женщины-матери в российском обществе, таким образом, имело место в 2000-е гг., когда демографические сдвиги и семейные перекосы стали уже особенно заметны (бездетность, количественный рост больных от рождения детей, появление новых реалий – агрессивного насилия по отношению к детям со стороны воспитателей). Современные реалии семейной жизни дают определенную надежду и обозначают перспективы, которые при сохранении и дальнейшем позитивном, прежде всего, духовно-нравственном, развитии общества могут усиливаться и распространяться.

Надежду дает воцерковленная часть общества, а также священнослужители, которые при наличии собственных, нередко не малочисленных, детей, берут на воспитание брошенных и сирот (например, о. Николай Стремский в п. Саракташ Оренбургской области и др.). В Новосибирской области есть многодетная семья священника о. Анатолия Рублева, которая создала Серафимо-Никольскую школу традиционной русской культуры в пос. Болотное. О. Анатолий и матушка Татиана разработали программно-методический комплекс «Духовно-нравственное воспитание и традиционная культура», который органично сочетает православное образование и изучение традиций русской народной культуры. Сегодня школа значима еще и тем, что, имея выраженный семейный уклад, повышает в глазах детей авторитет их собственной семьи и способствует формированию правильной системы семейных взаимоотношений. Кроме того, ученики Серафимо-Никольской школы участвуют в подготовке и проведении ежегодных крестных ходов во имя Св. Серафима Саровского, в которых принимают участие все желающие жители Новосибирской области и других российских городов. Ребята и их наставники организуют проведение традиционных праздников календаря, ориентируясь на местные особенности культуры, т.е. занимаются исследовательской краеведческой работой, издают книги, участвуют в работе школьных конференций и пр. Сельские священники становятся организаторами духовно-нравственного и патриотического воспитания детей во вверенных им епархиях, сотрудничая с отделами по культуре, учреждениями дополнительного образования. Сегодня это важное и обнадеживающее направление, так как молодежь стала достаточно многочисленной частью причтов, в этой среде появляются семьи, основанные на христианской нравственности.

Рис. 3 Школа духовно-нравственного воспитания детей в пос. Болотное Новосибирской области и ее создатели: о. Анатолий и м. Татиана Рублевы

Рис. 4 Совместное проведение праздников Школы Рублевых и селян с. Турнаево Новосибирской области

Таким образом, рассмотренные в кратком обзоре данные по детности (людности) русской сибирской семьи позволяют говорить о значительном влиянии православного вероисповедания на эту сторону жизни. Взаимосвязь численности семьи и православных традиций, хотя и менялась на протяжении времени, но никогда не уходила совсем, оказывая влияние на поведение, взгляды, систему воспитания. Представления о грехе в христианском понимании пронизывали весь семейный быт – от взглядов на законность браков, рождение и лечение детей до восприятия смерти членов семейного коллектива. Православие настолько глубоко интегрировано в мировоззрение и семейно-бытовую культуру русских, в их числе сибиряков, что исследование семьи как XIX в., так и начала XXI в., не будет корректным без учета этого фактора. Исходя из сказанного, можно сделать выводы относительно решения демографических проблем современной России, в основе которых лежат, во многом, духовно-нравственные кризисные явления.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ГАНО – Государственный архив Новосибирской области, г. Новосибирск

ГАТО – Государственный архив Томской области, г. Томск

НГПУ – Новосибирский государственный педагогический университет

НСО – Новосибирская область