admin

Классическое Средневековье и борода

Особенно подробно обсуждает символику стрижки и бритья клириков Сикард Кремонский (вторая половина XII в.). Его рассуждения, опирающиеся на работы Августина, Григория, Амалария и на Гонория Августодунского, стоит привести целиком.

После того как Св. Петр был схвачен язычниками, ему обрили бороду его, срезали волосы с головы его, но он пожелал, чтобы то, что было сделано с ним в насмешку, рассматривалось как таинство в память либо о муках Господних, либо моральных заветов, что должны быть в нас. Ибо под "головой" понимается здесь разум, украшенный мыслями (подобно тому как голова украшена волосами), каковой разум должно, однако, обрить от излишних мыслей бритвой страха Господня, с тем чтобы можно было созерцать небесные предметы открытым ликом сердца. Кружок волос означает украшение добродетелями; волосы выстрижены ровным кружком, ибо добродетели совершенствуются в гармонии любви, подобно тому как дух священнослужителя должен быть крепок и замкнут внутри него как в ровном и гладком круге (Horace. Sat., II, VII, 86), ибо среди геометрических форм ни одна так не гармонична и не находится с собою в согласии больше, чем круг. Верхняя часть головы обривается, и кружок волос остается в нижней части в знак того, что разум может свободно созерцать божественное (Матф., 22; 21), а чувственная природа (sensualitas), находясь в гармонии и согласии с разумом, помышляет о мирском . Волосы должны оставаться, потому что иногда нужно мыслить и о вещах преходящих, необходимых в жизни, но такой длины, чтобы они не мешали ушам и глазам, иначе мирские мысли отвлекут уши и глаза разума на мирские дела, которые часто скрывают (от вас) слова сеятеля (Лука, 8; 5-18); или мы терпим упреки, сыплющиеся на нашу голову с тем, чтобы дождаться, когда увенчают нас венцом вечной жизни, тем венцом, что обещал Господь любящим Его (Иаков, 1; 12). Мы бреем бороду свою, дабы выглядеть как мальчики; подражая их скромности и невинности, мы будем пировать с Господом и войдем во царствие небесное (Матфей, 18; 3), и мы будем равны ангелам с их вечно цветущей юностью. Но в течение постов мы отпускаем наши бороды, стараясь выглядеть как кающиеся грешники...

В классическое средневековье тонзура у клириков и монахов обычно сравнивалась с терновым венцом. Ее рассматривали также как знак союза с Богом. Так, Жоффруа из Сен-Тьерри в одной из неизданных проповедей говорил: "Венец для нас - улика, а не преимущество, это - наш суд, а не награда, он - нам в наказание, а не для услады. Один лишь знак без дела, стоящего за этим знаком, - не что иное, как шутка сатаны". В общем пострижение символизировало для священннослужителей отречение от мирских дел и очищение сознания от мирских мыслей.

В составленных в 1120-х годах правилах каноников Шпрингерсбаха и Рольдюка острижение волос на голове, как и бритье бороды, было упомянуто в числе Христовых стигматов; в их число включались не только зримые меты, оставленные терзанием Его плоти, но и те, что не сопровождались телесной болью, и прежде всего отрезание излишнего, например волос. «Этот обычай соблюдался апостольскими мужами и дошел до нас... так, как будто переходил "с головы на бороду Ааронову, с бороды - на края одежды его" (Псалтырь, 132; 2-3). Поэтому те, кто хочет быть прославлен со Христом, должен пойти вослед страстям Его и нести знаки Его совершенства. Ибо кто из готовых душу свою отдать за Христа возлюбит волосы тела своего более Христа?.. Но недостаточно отрезать волосы с головы, не стремясь отсечь пороки души». Соответственно этому цитируемые правила предписывают всем членам капитула (за исключением тех, кому не позволяет здоровье) бриться в установленное время; регламентируются и правила подготовки и раздачи бритв накануне "дня общего бритья".

Итак, ритуалы стрижки и бритья головы были наполнены для средневековых людей глубоким смыслом. Анализируя его, мы получаем возможность лучше представить себе ряд особенностей не только внешнего, но и внутреннего мира средневекового человека.