История ханов, часть 8
Первая встряска произошла в 1312 г., когда население Поволжья - мусульманское, купеческое и антикочевническое - выдвинуло царевича Узбека, сразу казнившего 70 царевичей Чингисидов и всех нойонов, отказавшихся предать веру отцов. Вторым потрясением было убийство хана Джанибека его старшим сыном Бердибеком, а через два года, в 1359 г., началась двадцатилетняя междоусобица». Эта жестокая эпоха была неизбежной. Этносы, «затащенные» в единую, систему путем завоевания, сливаются только при подъеме пассионарного напряжения, а тут был спад как среди монголов, утративших своих богатырей в междоусобице ХIII в., так и среди аборигенов, уже превратившихся в реликты. Исключением была только Великороссия, вступившая в новый виток зтногенеза и сумевшая использовать Золотую орду для прикрытия от столь же пассионарного врага - Литвы.
Долгое время, внешняя политика Золотой орды была довольно мирной. Редкие стычки с литовцами, отдельные военные экспедиции для умиротворения распрей в Белой орде и длительный бессмысленный конфликт с ильханами Ирана - вот и все, что нарушало мир. Но это не спасло ни династию, ни державу. В химерной системе связи неустойчивы настолько, что распадаются от собственной тяжести. Именно это произошло в Золотой орде.
В это время на арену выходит новое действующее лицо хан Тохтамыш. Бедный Тохтамыш! Сев на престол Золотой орды, он оказался на должности выше уровня его компетентности. При этом он не представлял себе всех трудностей, с которыми было связано управление полиэтничной страной, и не отдавал себе отчета в том, что ему грозит и что ему необходимо для спасения. Тохтамыш полагал, что, став во главе огромного улуса, он уже проявил талант правителя, хотя на престол его привели стечение обстоятельств и поддержка Тимура, врага его соплеменников. Победа над Мамаем им не была одержана потому, что битвы не было, да она и не нужна была, так как Мамай лишился войска, покинувшего мятежника ради законного хана, традиции Чилгиса и Чингисидов. Свою личную отвагу и стойкость Тохтамыш счел достаточным для того, чтобы царствовать в чужих странах, в Поволжье и на Иртыше, и принимать решения, не обдумывая их.
Вследствие этого он стал игрушкой в руках своих беков, которые были умнее его и столь же необразованны. Большая часть их была не мусульмане, а язычники, и трудно сказать, был ли мусульманином сам Тохтамыш. Это важно не потому, что вера меняет характер человека, чего иногда и не случается, а потому, что приобщение к той или иной культуре расширяет кругозор правителя и помогает ему в решении политических задач, особенно тех, о существовании коих он ранее даже не подозревал. Короче говоря, Тохтамышу крайне навредил его воинствующий провинциализм, вследствие которого он, выйдя за пределы Западной Сибири, наделал столько глупостей, что в конце коццов потерял и власть и жизнь. Существует, и весьма распространено, мнение, что расширение какого-либо государства связано с его экономическим или социальным подъемом. Однако часто бывает, что причина расширения в ослаблении соседей этого государства, тогда как само оно находится в состоянии этнического гомеостаза и социальной стабильности. В обоих случаях соотношение сил меняется одинаково, и не абсолютные величины, а именно их соотношение определяет успехи или неудачи в длительных войнах как характерных проявлениях этнических и особенно суперэтнических контактов.
Синяя орда была слабой державой с редким населением и экстенсивным хозяйством. Сто лет она существовала благополучно, будучи прикрыта с запада Золотой ордой, а с востока - Белой. Когда же обе эти державы истратили запас пассионарности, переданный им монгольскими казнами, то Синяя орда оказалась наименее слабой и овладела Поволжьем и берегами Иртыша. Но даже при этом Тохтамыш был вынужден прибегнуть к помощи Тимура и князя Дмитрия, которым он должен бы быть благодарен. Но обстоятельства вынудили его к другому: ради союза с суздальско-нижегородскими князьями он совершил легкомысленный набег на Москву в 1382 г., а затем в 1383 г. овладел Хорезмом только для того, чтобы тут же его потерять. Зато он приобрел разочарованного вассала в Москве и неумолимого врага в Кеше (Шахрисябзе) - эмира Тимура, уже ставшего правителем Джагатайского улуса.
Как ни странно, в 80-х годах ХIV в. в Азии воскресла политическая коллизия ХIII в. Против Монгольского улуса почти одновременно выступили Китай, обновленный династией Мин, и идейный наследник Хорезмийского султаната - Тимур. Но противники их, Тоглук-Тэмур в Монголии и Тохтамыш в Сибири, были эпигонами Чингис-хана и его соратников. Несмотря на личную храбрость обоих ханов, беков и нухуров, их этносы не обладали тем высоким пассионарным напряжением, которое позволило монголам Х11! в. не только отстоять свою жизнь и свободу, но и одержать победы, удивившие мир. Лучшие потомки «людей длинной воли» погибли в междоусобной войне 1259 - 1304 гг., а уцелевшие перестали быть степняками. Они предпочли древней традиции обаяние высокой мусульманской культуры и оплодотворили ее, пожертвовав собой в борьбе со своими собратьями, которые уже казались им «отсталыми» и «дикими». Именно это отчуждение позволило потомкам монголов объединиться с тюрками и таджиками, хотя создание такой химеры стоило всему Ближнему Востоку много крови. Неотвращенная, да и неотвратимая, война, начавшись в 1383 г., тянулась 15 лет. Тохтамыш после поражения пропал без вести. Тимур надорвался и вскоре умер.
Таким образом малая численность собственно монгольского этноса, разбросанность его на огромной территории и уменьшение его пассионарного напряжения (вследствие постоянных войн) повели к стремительному протеканию фазы надлома, что выразилось сначала в распаде единого монгольского государства, а потом в ослаблении его отдельных Заключение. Монгольский виток этногенеза начался в ХI в. В фазе подъема монголы совершили свои завоевания и рассеяли свою пассионарность среди китайцев, тюрок, персов и русских, что способствовало, с одной стороны, ослаблению самой Монголии, а с другой - усилению окраин «монголосферы».
Жестокая гражданская война 1259 - 1301 гг. унесла лучшую часть монгольских батуров, внуков «людей длинной воли», и в Х1У в. политическое едииство Монгольской империи держалось только на инерции. В самой Монголии появилось много персов, тюрок, русских и китайцев, как женщин, так и мужчин: ремесленников, торговцев и ученых, отнюдь не пассионарных, но перемешавшихся с монголами. Историк Омари отметил, что в улусе Джучиевом монголы растворились среди кыпчакои. В Иране монголы частично сохранились, но стали мусульманами и утратили ведущее значение. А в Средней Азии монгольская пассионарность стимулировала регенерацию утраченной в ХII в.
В начале ХII в., после смуты, владеиия потомков Чингис-хана были самой обширной и самой могучей державой н ойкумене. Разделенная на четыре больших улуса: империю Юань в Китае и Монголии, царство ильханов в Иране, Джагатайское ханство в Средней Азии и улус Джучиев, включавший Золотую орду, Белую орду на Иртыше и Синюю орду - кочевья от Тюмени до Аральского моря, она, казалось, не имел; опасных врагов и достойных соперников. Но к концу Х1У в. эта «монголосфера», как ее назвал Г. В. Вернадский, развалилась почти бесследно. Осколком, не потерявшим жизнеспособности, оказался небольшой этнос дурбэн-ойратов, продержавшийся до ХУ1!! в. Он был истреблен китайцами в 1759 г.