admin

Средневековое духовенство

Духовенство, хотя и скованное принципами целибата (безбрачия), жило в миру и соблюдало мирские нормы поведения. Епископы подчас командовали военными отрядами, а каноники охотились с собаками и соколами.монастырь представлялся средневековому человеку то островом, оазисом, убежищем от мирской суеты, то «святым градом», образцом идеальной организации человеческой общности. В «золотые века» европейского монашества, наступившие с 10 века, эта социальная группа все больше осознавала себя как «святой коллегиум», находящийся в привилегированных отношениях с Богом.,избравший путь совершенства и именно поэтому незаменимой при определении загробной судьбы всех людей. Как излюбленная добыча Дьявола, монах наделен опытом противостояния натиску сатаны и способен защитить и других людей от врага человеческого.

Монах - также советник и посредник в делах знатных мирян, королей. Наконец, монахчеловек, наделенный высшими интеллектуальными возможностями и средствами, знаток чтения и письма, хранитель классической культуры. В средневековом сознании именно монах, больше чем преставитель какого-либо другого разряда имел шансы стать святым. Монастыри обладали хозяйственной мощью и, несмотря на все нарушения бенедиктинского устава, высоким моральным авторитетом. Особое место заняли духовно-рыцарские ордена: госпитальеры, тамплиеры, тевтонские рыцари, ряд испанских орденов. Свое назначение они видели в борьбе с врагами христианства. Монашеский идеал - идеал Христа - обладал исключительной притягательностью. Одним из самах серьезных последствий этого стала низкия оценка мирского существования.

«Рай только нам принадлежит:

Святым и угодникам светлым...» «О виллане, который тяжбой приобрел рай».

«Я обращаюсь с вопросами то к одним, то к другим (книгам), они отвечают мне... иные открывают мне тайны природы, иные дают совет, как достойнее жить и умереть, иные повествуют о своих и чужих высоких подвигах, напоминая о давно прошедших временах,... шутливыми словами рассеивают мою печаль, и я вновь улыбаюсь их шуткам. Иные учат меня терпеть, не лелеять тщетных надежд познать себя».

« Хотя бы то время, которое оставляют тебе другие заботы и необходимые для жизни дела, с великой пользой присвой и употреби на то, в чем способна развиться твоя одаренность. Нет ничего более пригодного и подобающего для приобретения добродетелей и благонравия, чем усердное чтение античных писателей». «Прогулки, которыми они предавались, были заполнены рассуждениями о словесности, об управлении общественными делами и о других достойных вещах... Родились между названными мужами узы любви столь -великой, что можно сказать - были нои многими душами в одном теле. Таковы плоды истинной дружбы. Был столь силен дружеский союз стольких достойных людей, что редкий день они не собирались вместе из-за сходства их нравов (совпадения их образа жизни)».

«С наступлением вечера я возвращаюсь домой и вхожу в свой кабинет; у порога сбрасываю будничное платье, полное грязи и сора, и облачаюсь в царственные и великолепные одежды; и, надлежащим образом переодетый, вхожу в античные дворцы к античным людям. Там, с любовью ими принятый, я вкушаю ту пищу, которая -единственная моя и для которой я рожден; там я без стеснения беседую с ними и расспрашиваю о разумных основаниях их действий и они мне приветливо отвечают. И я не чувствую на протяжении цетырех часов никакой скуки; я забываю все печали, не боюсь бедности, и меня не приводит в смятение смерть: я целиком переношусь к ним».

«Этот дом поистине мог быть назван приютом радости.... Почтеннейшие нравы былы соединены с величайшей свободой, игры увеселения - с изящной и торжественной величестенностью, и сама свобода служила величайшей уздой....» (Кастильоне).