***

ГЛАВА ВТОРАЯ

«ПРИНЦ БРОДЯГ И ВОРОВ»

***

– Просыпайся, Принц!

Ах, до чего же ему не хотелось возвращаться из своего Царства! Царские покои под воздействием пинка рассыпались, как карточная колода. Превратились в скрипящую телегу.

– Дальше не поедем. В этот Город только безумец вроде тебя пойдет…

Хелин вздохнул и открыл глаза.

– Прости, парень, но дальше мы не поедем, – повторил старик. – Тебе тоже не след, но разве молодость и дерзость переубедишь?

– Глупость, отец, – расхохотался тот, кто пнул светловолосого мальчишку, вырывая его безжалостно из объятий сна. – Парень глуп, если хочет туда… Конечно, ежели ты таков, каким тебя нарисовали, там тебе самое место… Лихой город для воришки самое место.

– Я не крал еду, – угрюмо проворчал Хелин. – Я взял взаймы…

– Да уж взаймы! Молчал бы лучше, – проворчал парень.

– Я хотел есть!

– Попросил бы, – ответил парень и выкинул узелок с нехитрым скарбом юного бродяжки.

– Я никогда ничего не прошу, – упрямо и дерзко посмотрел ему в глаза Хелин.

– Ни дать, ни взять, королевич! – расхохотался возница. – Ладно, некогда нам тут с тобой разговаривать.… Если повезет, выберешься из города живым. Но на твоем месте я бы пошел туда…

Он взмахнул кнутом в сторону леса.

– Иногда с волками проще договориться, чем с людьми.

Хелин невольно посмотрел в сторону леса.

Ну, нет.… Только сумасшедший отправится по доброй воле в лес, к волкам.… Каковы бы не лихие, а люди лучше.

– Обойдусь без твоих советов, – отрезал он, поднял с земли узелок и пошел по дороге.

– Эй! Погоди…

Хелин остановился.

Старик, укоризненно посмотрев на сына, слез с телеги и медленно подошел к мальчику.

– Может быть, поедешь с нами?

– Нет, – мотнул головой Хелин. – И сам знаешь, что не поеду.… Ни к чему мне быть с вами. Меня звезда ведет, а вы, как рабы живете…

– Куда заведет тебя твоя бродяга-звезда?

– Куда-нибудь да приведет, – усмехнулся Хелин. – Может, я и взаправду королевич?

– Глупый ты, – грустно сказал старик. – Но разве такого упрямца переубедить?

Он поднял руку и перекрестил паренька. Потом коснулся мягко его лба губами.

– Ступай, да пусть Господь тебе поможет…

– Найти свое королевство, – захохотал за спиной его сын. – Поехали, отец. Мороз крепчает…

– Прости, – прошептал старик. – Пошли тебе Бог добрую душу…

И телега, скрипя, отъехала прочь, оставив Хелина посреди дороги.

Мороз и вправду крепчал. Хелин запахнул поглубже изношенную курточку и бросил еще один взгляд в сторону леса.

– Нет, – покачал он головой. – Сгинуть я всегда успею.… А что люди про Город говорят – выдумки!

Развернувшись к лесу спиной, он быстро зашагал в сторону города, приближаясь к нему все ближе и ближе.

– Что за бесовщина? – пробормотал Хелин, когда показались первые дома. – Не чума ли тут царствует?

Город напоминал ему царство мертвых. Ни голосов детских, ни криков петушиных.… Казалось, и птицы все вымерли.

Да и с каждым шагом Хелину становилось не теплее, наоборот, словно холод пробирался все глубже и глубже, и куртка больше не спасала.

Ему теперь захотелось вернуться, лес вдруг начал казаться более приветливым, чем этот насквозь промерзший город, в котором, похоже, не было ни одной живой души…

Он оглянулся.

– Нет, – пробормотал он, смахнув слезы. – Может, тут я найду то, что ищу.… Да и поздно уже возвращаться…

Он подошел к одному из старых домишек и стукнул в ворота.

Калитка скрипнула и распахнулась.

Хелин осторожно ступил во двор.

Как будто и впрямь унесла жителей дома чума… Тихо было во дворе, как на погосте.

Только дверь болталась, послушная ветру, и скрипела, точно плача и жалуясь на одиночество.

Или – хозяев оплакивала?

Преодолев страх, Хелин вошел в дом.

– Есть тут кто? – спросил он.

Голос прозвучал гулко, отозвался эхом в пустоте комнат.

Дом был пуст.

– Ну, что ж…

Хелин вздохнул, снял с плеча свою торбу и присел на скамью.

– Может быть, тут жутко, как на погосте, и пахнет смертью изо всех щелей, но, по крайней мере, тепло, – проговорил он. – А повезет, и еда найдется…

Несмотря на то что он пытался говорить весело, голос звучал уныло.

И все-таки Хелину было не привыкать к неудобствам и опасностям. Поэтому он зажег огонь в печке и уселся, пытаясь согреть заледеневшие руки.

Калитка во дворе продолжала скрипеть, напоминая Хелину звон погребальных колоколов.

«Надо осмотреть город», – подумал он, прижимаясь к теплой печке. Впервые за эти дни ему стало тепло. Сон побеждал все другие желания.

– Вот когда захочу есть, тогда и пойду, – решил он и сомкнул веки, отдаваясь во власть сну.

***

Прижимая к сердцу кинжал, Андрей поднимался по высокой витой лестнице.

«Словно меня тут ждут, – усмехнулся он, когда один из «псов», бросив на Андрея хмурый взгляд, тем не менее, отворил дверь, впуская его в княжеский терем.

«Когда-то не было хором светлее княжеских, – грустно подумалось Андрею. – Но теперь словно ветром и снегом замело комнаты тоской и печалью».

Дверь за дверью открывал Андрей, ступая по расписным коврам.

– Здравствуй, Андрей…

Ее голос прозвучал в тишине, как удар хлыста.

Андрей невольно вздрогнул и поднял глаза.

Елена стояла, облокотившись одной рукой о трон.

– Все-таки решился?

Он промолчал в ответ.

Она и не ждала ответа. Рассмеялась и подошла к Андрею, протянув руку ладонью вверх.

– Если решился меня убить, убивай.… Не медли! Что же ты застыл, как идол на поляне Проклятых?

Он словно вспомнил, зачем пришел, и взмахнул кинжалом, целясь ей в грудь.

Глаза их встретились.

Как две дороги, пересеклись взгляды.

Она смотрела насмешливо, он – с ненавистью.

– Ну? – тихо проговорила она. – Что же ты медлишь? Или боишься увидеть, что кровь у меня – такая же, как твоя?

Он опустил кинжал, и она вздрогнула, словно не повисла безвольно его рука, а ударила ее.

– Нет, княгиня, не могу… Ты человек. Дурной, глупый, но, убив тебя, я умножу зло…

Он бросил кинжал и пошел к выходу.

Елена взмахнула рукой, и словно из-под земли выросли «псы».

– Ты не выйдешь отсюда, Андрей, – сказала она. – Разве ты не знаешь, что попытка убить княгиню ведет в подземелье?

– Знаю, – улыбнулся Андрей.

– Тогда зачем? – выдохнула княгиня. – Объясни мне, зачем?

Сейчас Андрею показалось, что она стала такой же, как раньше, когда привез на коне хрупкую смуглянку князь, и только глаза запомнил Андрей в тот миг, огромные, как у испуганной лани, и темные, как уголь.

– Обжегся я уже однажды о твои глаза, княгиня, – тихо прошептал Андрей. – Теперь стал другим… Сердце мое ослепло, и чары твои не тронут его…

– Все-таки помнишь, Андрей…

Княгиня подошла еще ближе, остановилась и попросила:

– Так поцелуй свою княгиню, Андрей.… В память о той, которую князь привез в город два года назад…

– Себе на погибель спас тебя тогда Князь, усмехнулся Андрей и отодвинулся.

Словно огонь, вспыхнули княгинины глаза. Занесла она руку для удара, но Андрей перехватил руку и поднес к губам.

– Прощай, княгиня, – шепнул он. – Жаль мне тебя, потому что ты в оковах более страшных, чем мои.… Но помочь тебе никто не сможет. Прощай…

Развернувшись, он пошел прочь, оттолкнув плечом выросшего на пороге «пса».

– Ты идешь навстречу смерти! – воскликнула Княгиня.

– Знаю, – кивнул Андрей, но не остановился.

«Даже смерть лучше рабства твоего, Княгиня, – подумал он. – Даже смерть…»

Она стиснула руки, пытаясь приказать своему сердцу замолчать. «Больше всего мне хочется остановить его», – подумала она.

– Ты отпускаешь его, княгиня?

Елена вздрогнула. Ох, Ариан, снова ты подкрался, неслышный, как змея...

– Отпускаю, – кивнула она.

– Чем же он отличен от других?

Ариан не скрывал злобы.

– Он? Ничем, – покачала она головой. – Но он может привести нас к девчонке…

Ариан промолчал.

«Нет, я не поверю тебе.… Но сделаю вид, что это так!»

– Склоняю голову перед твой мудростью, Княгиня, – произнес он вслух.

И, усмехнувшись, так же неслышно покинул комнату через потайную дверь.

***

Хелин шел по заснеженному лесу, один, раздвигая руками ветки, чтобы они не царапали лицо.

Там, впереди, светила Луна, и ему казалось, что благодаря ей он отыщет путь к своей отчизне.

Ему казалось, что до Луны осталось сделать несколько шагов, но каждый раз, когда он приближался к ней, Луна отплывала. Словно играла с ним и улыбалась, немного по-кошачьи сощурив глаза.

Становилось все темнее и темнее, а лес уже превратился в непроходимую чащу. Хелин стиснул зубы и двинулся дальше.

– Там болота…

Он обернулся. Голос прозвучал так ясно, словно рядом кто-то находился.

Нет. Померещилось…

Это ветер играл с ветвями, и они словно перешептывались.

– Не ходи туда, не ходи! Там – болота…

– Там Луна, – ответил Хелин.

И продолжал свой путь, упрямо смотря на Луну, которая продолжала заманивать его все глубже в чащу.

Внезапно он остановился, прислушался.

Неужели снова ветер играет ветвями?

Нет…

Это ребенок плачет, зовет тебя на помощь…

Хелин огляделся, пытаясь определить, откуда доносится детский плач.

Снова было тихо, даже деревья перестали шептать ему глупости про болото.

Он шагнул туда, где только что плакало дитя.

– Не бойся, маленький, – пробормотал он. А сам подумал при этом: – глупости, Хелин! Ты и сам-то Бог весть как выбираться будешь, а с дитем?

Ну, не оставлять же его на съедение дикому зверью…

– Стой! – услышал он хриплый окрик. – Тут кто-то есть…

Он вздрогнул.

Голос был мужским, хриплым и Хелину он совершенно не понравился.

Он встрепенулся, открыл глаза.

«Сон», – вздохнул он с облегчением, оглядываясь.

За окном уже сгущались сумерки. Хелин проспал целый день, что же удивительного, что теперь ему всякая жуть мерещится?

Огонь в печи догорел. Но печь еще хранила пока остатки тепла.

– Погоди, – снова услышал он голос. – Вроде не должно быть никого…

Хелин отполз в темноту, чтобы его не было видно: голоса эти ему не понравились. Такие он уже слыхал и по опыту знал, что чаще всего хриплые голоса бывают у душегубов.

– Да кто тут останется? – рассмеялся второй. – Все книжники отправились в дальние края.… Разве не своей рукой ты туда их отправил? Пойдем, темнеет уже…

– И в самом деле, – ответил хриплый. – Видать, перебрал вчера.… Вот и мерещатся мне призраки.

– И я говорю, в этой части города только призрак встретить можно!

Хелин дождался, когда их шаги стихнут, и только тогда вылез из укрытия, все еще боясь дышать, словно они были еще недалеко, рядом.

Да и какое-то время ему казалось, что осталось их дыхание, как тени, спрятались по углам, и следят за каждым Хелиновым движением.

– Это же люди, – напомнил он себе. – Ты так хотел встретить людей и боялся тишины. Что же теперь спрятался?

Ответ на этот вопрос Хелин дал себе сразу. Некоторые люди страшнее тишины.… И то, что только что рядом с ним побывали люди лихие, злые, он почувствовал сразу.

Это ведь сразу ясно, когда дыхание вдруг ни с того ни с сего становится прерывистым, и в душу входит страх. Разве будешь сомневаться, что рядом с тобой находится Зло?

– Что не говори, а загадку узнать надо.… Не могу же я до самой старости сидеть тут, все равно ведь придется выйти…

Хелин произнес эти слова бодрым тоном, словно самого себя пытаясь убедить, что страхи его беспочвенны. Город как город.… Узнает, что произошло с этими загадочными «книжниками», найдет еду, а повезет, так и работу.… До конца зимы перекантоваться тут он сможет.

Зимой ведь что главное?

Чтобы было тепло.… А тут вон сколько домов, и даже запасы дров сохранились…

– Точно эти «книжники» ушли из Города внезапно... – пробормотал он.

«Или – их отсюда выгнали?»

Вторая мысль была еще страшнее и непонятнее, но избавиться от нее Хелин так и не смог.

– Или их уничтожили? Убили?

Ах, до чего вдруг стал холодным ветер! Точно волк раненый завыл под окном и заметался по улице, ища спасения!

Хелин поежился.

Да еще «журавль» на соседнем колодце заскрипел так жалобно, словно заплакал, а дверь, вторя ему, хлопнула.

Хелин вскочил. Оставаться в этом месте было не по силам!

Он выскочил на улицу и быстрыми шагами пошел прочь, несмотря на то, что темнота становилась все гуще, а ветер все сильнее.

«Лишь бы не оставаться в этом проклятом месте», – думал он, почти бегом покидая свое «убежище»…

Вьюга бежала за ним вдогонку, как исполинского роста белый волк, бросалась под ноги, точно пытаясь остановить, и тревожно пела:

– Не ходи туда, остановись, Хелин! Как же ты доберешься до своего Лунного королевства?

Словно я еще во сне, подумалось Хелину, когда он поднял глаза.

Поднялась уже на небеса Луна, как королева, взошедшая на трон.

– Не пугайте меня, – попросил Хелин. – Пожалуйста…

Он смотрел на кошачье лицо Луны, как будто искал у нее поддержки.

Она же была грустной и мудрой.

Но, словно по ее велению, ветер стих, вьюга прекратилась, и перед Хелином засиял огнями город.

– Слава Богу, – выдохнул Хелин.

Из ближайшего дома доносились человеческие голоса.

Он посмотрел снова на небо, но Луна скрылась за темным облаком.

«Значит, все происходящее со мной было вызвано усталостью и только! – приободрился Хелин. – Это нормальный, обычный город.… И мне ничего тут не угрожает».

На душе стало спокойнее.

Он подошел к воротам, стукнул в дверь.

«Конечно, мне могут не открыть, время позднее, – думал он. – Но как приятно будет услышать нормальный человеческий голос, утопить в его звуке давешний страх!»

Дверь открылась.

На пороге стояла женщина, и на ее круглом, добродушном лице застыла улыбка.

– Здравствуйте, – улыбнулся ей Хелин.

Она продолжала молчать, и Хелин повторил:

– Здравствуйте… Я голоден.… Не скажете, где можно перекусить?

Женщина махнула в сторону огромного дома, расцвеченного огнями, как рождественская елка. И так же молчаливо захлопнула перед его носом дверь.

«Не очень они тут приветливы, но все-таки это нормальные, обычные люди», – думал Хелин, направляясь в сторону «веселого дома».

Да и кто будет приветливым, если в твой дом стучат ночью, – поспешил он оправдать женщину, вспомнив про недавний визит разбойников.

Он поднялся по ступенькам и толкнул массивную дверь.

«Сейчас я узнаю об этом Городе побольше, – подумал он, с наслаждением втягивая запахи жареного мяса и вина. – Вон как тут весело – все хохочут, и поют песни!»

Правда, когда он ступил за порог, в харчевне наступило молчание. Сотни пар глаз уставились на Хелина с недоумением.

Он открыл глаза и невольно подался назад.

Есть и разговаривать ему сразу расхотелось.

Более того, больше всего на свете ему сейчас хотелось убежать. Потому что ничего хорошего ему эти глаза не обещали.

Сомневаться не приходилось: Хелин попал в разбойничий притон!

***

Он шагнул назад, оступился и с ужасом почувствовал, как падает.

Попытался ухватиться за стену, но, когда рука дотронулась до нее, он резко отдернул руку: стена была покрыта бурыми пятнами.

– Кровь, – подумал Хелин.

Теперь он стоял на четвереньках, как бездомный пес, прижался к полу, ожидая удара.

Хохот взорвал тишину.

Хелин попытался подняться, но не смог.

Кто-то пнул его тяжелым сапогом под ребра.

От боли в глазах потемнело.

– Киньте ему кость, – услышал он гнусавый голос,

Теперь, словно стая шакалов, вся разбойничья братия хохотала, швыряла в мальчишку костями, он только и успевал прикрывать локтем лицо.

Он снова попытался подняться с пола, и на этот раз у него получилось.

Теперь он наконец-то снова мог открыть глаза, хотя объедки все еще летели в него, и больше всего на свете хотелось ему сейчас убежать от пьяных холопов, вошедших в раж от сознания своей безнаказанности, но, словно наяву, услышал он голос Этана: «Ты дойдешь до края Луны и получишь свое королевство, мальчик.… Только помни: никому нельзя унижать брата.… А если попытаются унизить тебя, вспомни о том, что ты королевич… Смерть лучше унижения!»

Хелин выпрямился и дерзко посмотрел в узкие глаза разбойничьего атамана.

Атаман усмехнулся, принимая вызов, и сказал:

– На меня так смотреть нельзя…

Хелин расслышал в его голосе угрозу, но только улыбнулся.

«Смерть лучше унижения…»

– Убери свой взгляд, – тихо прошелестел голос рядом. Хелин обернулся.

Старик старался держаться в тени.

– Они убьют тебя, – снова прошептал старик, пытаясь остаться незамеченным для остальных. – Даже я при них глаза прячу…

– Ты прячешь, а я не стану, – ответил Хелин.

И шагнул к столу.

Рука атамана метнулась к кинжалу.

Даже из-под меховой оторочки на шапке, почти скрывающей скуластое лицо, Хелин приметил страх в узких щелочках глаз.

– Ох, глупый мальчик, какой глупый! – тихонечко запричитал старик за спиной тоненьким голосом. – Даже Жрец не связывается с Растаманом! Он тебя убьет, убьет…

– Ты унизил меня, холоп, – тихо и внятно произнес Хелин, глядя в глаза обидчику. – Я не люблю, когда меня унижают!

Ярость прогнала страх.

Хелин вдруг почувствовал, что ему все равно. Даже если он сейчас погибнет, он сделает это как человек, а не как шакал.

– Вот ведь как, – не унимался за его спиной старик. – Пойдешь перекусить, и что же?

– Замолчи, – приказал Растаман, поднимаясь с места. – От твоих стонов тошно…

Теперь он приблизился к мальчику, и Хелин с удивлением обнаружил, что этот грозный Растаман невелик ростом. Более того, Хелин назвал бы его щуплым, и теперь окончательно понял, на кого он похож.

На крысу.

Даже высокая меховая шапка показалась ему сейчас крысиным мехом.

– Я ведь убью тебя, – ухмыльнулся разбойник. – Или ты не знаешь, что мне перечить нельзя? Даже Великая не решается спорить с Растаманом…

– Я не Великая, – ответил Хелин. – А убить меня ты можешь, не спорю.… Только лучше умереть, чем жить так…

– Как? – прошипел Растаман.

– Как КРЫСА в норе, – усмехнулся Хелин.

Словно угадал!

Растаман тут же сжал побелевшими пальцами кинжал, и из глаз-щелочек полыхнули черные молнии.

– Как ты сказал? Кры-са? – зловеще прошептал он.

Даже разбойники притихли, словно и в самом деле не было на свете ничего страшнее Растаманова гнева.

Только старик за спиной всхлипывал, сжавшись в углу, и закрыв голову, будто это его сейчас ударит Растаман кинжалом…

– Что же ты, только и можешь воевать с безоружными мальчишками? – раздался за спиной Хелина насмешливый голос.

На плечо легла тяжелая рука.

Хелин обернулся.

За его спиной стоял молодой светловолосый мужчина, высокий, как исполин, и широкий в плечах.

Рядом с ним Растаман окончательно потерялся, съежился, и только глаза сверкали лютой злобой.

«Ну, вылитая крыса!» – подумалось Хелину.

– Если ты хочешь боя, Растаман, я сражусь с тобой, – спокойно ответил вошедший. – Но я думаю, ты боишься меня… Ты только неоперившихся птенцов горазд задирать…

– На твоем месте я бы поостерегся, – прошипел Растаман.

– Чего мне стеречься? Тебя? Или твоих «псов»? Зачем вы собак обидели? Куда больше похожи вы на шакалов, или на крыс…

Словно нарочно задирал светловолосый великан Растамана!

Усмехнувшись, повернулся спиной и сказал Хелину:

– Пошли.… Найду чем тебя покормить. Растаман сам на хлебах, вот и ведет себя подобно рабу… Холоп всегда останется холопом!

Растаман снова замахнулся кинжалом, но вдруг остановился. Нехорошая улыбка раздвинула его тонкие губы, и он пробормотал:

– Я подожду.… Придет твой час, Андрей! Страшный он будет для тебя. Нет, от моего кинжала твоя гибель будет слишком легкой. Я подожду…