admin

Архимандрит Амвросий (Фонтрие)

Святитель Нектарий Эгинский

Жизнеописание

Новые скорби и переживания

На пути, которым я ходил, они (демоны) поставили сети для меня (Пс. 141, 3), говорит псалмопевец. Демон не оставлял в покое святого человека Божия до последнего дня его жизни. Демоны и злонамеренные люди восставали против него вплоть до его удаления на Эгину.

Несмотря на многочисленные знаки расположения Божия к Нектарию, некоторые высокопоставленные церковные деятели буквально преследовали Святителя. Так согласно церковным канонам, монастыри находятся непосредственно под юрисдикцией местного епископа. Именно ему надлежит возводить на должность игуменов и снимать их, рукополагать священников. Нектарий же по ряду веских причин желал, чтобы его монастырь подчинялся епископу лишь духовно. С этой целью он письменно обратился 7 августа 1913 г. к митрополиту Афинскому, прося его о поддержке, чтобы основанный им монастырь был признан юридическим лицом. Министр по делам культов, от которого зависело решение, запросил мнение митрополита. Последний, забыв о том, что дал свое благословение и согласие, а также одобрил пребывание Святителя с инокинями, затеял против него тяжбу. Во что бы то ни стало он не хотел упускать из своей административной юрисдикции учреждение, которое с каждым днем становилось все более преуспевающим. Поэтому он ответил на письмо Святителя лишь год спустя и, к тому же, отчитывал его и спрашивал, каким образом он, вопреки священным правилам, смел основывать женскую обитель, принимать в нее монахинь, число которых непрестанно росло, самостоятельно руководить ею в качестве духовника и совершать церковные службы.

Митрополит изощрялся в поисках предлогов для своего крайнего недовольства и антипатии к Святителю, который стремился избавить от злоупотреблений церковной администрации свой процветающий монастырь. Святителя преследовали за “нововведения” в церковных вопросах, особенно — за разрешение носить церковные одежды инокиням. И действительно, с благословения Нектария, инокини, на которых была возложена обязанность помогать ему во время совершения божественных служб, носили стихарь, поручи и перекрещенный орарь, как иподиаконы.

Однако и сам Святитель принял подобное решение не без страха Божиего и после глубоких раздумий. Когда появилась необходимость во второй алтарнице, он молился Божией Матери, чтобы Она Сама указала ему достойную для выполнения этого послушания монахиню. Во время Литургии в Великую Субботу, в момент, когда под сводами храма звучало песнопение в честь Богородицы, одной монахине было видение. Она увидела св. Нектария, звавшего ее к Царским вратам и подававшего знаки другой монахине, чтобы она поднесла ему заранее приготовленные священные одежды: стихарь, орарь и поручи, в которые он ее и облачил. Затем он дал ей приложиться к Евангелию и ввел в алтарь через Царские врата. Монахиня (а мы хорошо ее знаем) оставалась после этого в церкви на молитве. На следующий день, по завершении Пасхальной литургии, когда сестры пришли поздравить Святителя и получить его благословение, то каждую из них он спросил, не было ли ей какого-либо видения во время Божественной литургии. Когда подошла тайно предуказанная избранница Божией Матери, то подобный вопрос был задан и ей. Монахиня смутилась, и по виду ее Святитель понял, что она что-то видела. Он попросил все ему рассказать, а затем воскликнул: “Именно этого я и желал!” Святитель поспешил закрепить за ней обязанности алтарницы и сделал это со спокойной совестью, ибо получил одобрение свыше [1].

10 октября 1914 г. святитель Нектарий отвечал своему брату и сослужителю, митрополиту Афинскому, письмом, выдержанным в сухих тонах, в котором четко изложил свою позицию и напомнил Его Высокопреосвященству о том, что ранее им были даны не только согласие и благословение, но и ряд обещаний по другим вопросам. Дело затянулось, и Святитель был вынужден возобновить свою просьбу четыре года спустя — в 1918 году. Между тем, митрополит не упускал из виду предмет своего озлобления. Он навязал Нектарию годовую ревизию монастыря, вменив при этом в обязанность священнику, которому было поручено это дело, жесткое обращение со Святителем. Так что только через четыре года после кончины Святителя, 31 марта 1924 г. был, наконец, издан указ, признававший учреждение обители. Другой, более поздний указ, подписанный 6 июля 1930 г., предоставил монастырю административную самостоятельность.

  1. Пусть никого не смущает факт такого “необычного” решения Святителя. Речь здесь идет не столько о “новаторстве” или “модернизме”, сколько — о возвращении к традициям глубокой христианской древности. Так, например, в толковании на 15-е правило IV Вселенского Собора говорится, что посвящавшиеся в диакониссы женщины (они должны были быть не моложе 40 лет и непременно — сохраняющие свое целомудрие) имели право носить диаконский орарь обоими концами вперед и причащаться после диаконов. При этом, приняв Чашу из рук архиерея, они сами ставили ее затем на престол. Впоследствии, правда, институт диаконисс был упразднен. И потому, конечно, действия Святителя не должны быть в данном случае примером для подражания — ибо он имел несомненное удостоверение в правильности своего поступка от Самого Бога и Его Пречистой Матери. Дерзать же на подобное “возрождение древних традиций” самочинно было бы и неразумно, и погрешительно. ^
  2. Кончина

    “Блажен путь воньже идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения”. Это слова из Службы тем, кто отошел от нас в последний путь — в желанное отечество, Царство Божие.

    Сподобившийся еще при жизни дивных благодатных даров и откровений, чудотворец и прозорливец, Святитель, однако, как и каждый потомок падшего Адама должен был пройти через смерть. И ему, подобно Апостолу Павлу, было послано жало в плоть, ангел сатаны... (2 Кор. 12, 7): в течение долгого времени он мужественно переносил болезнь, и тягостную и мучительную, — воспаление простаты, скрывая свой недуг практически до самой кончины.

    В середине августа 1920 г. он отправился в сопровождении нескольких инокинь в Хризолеонтисский монастырь, расположенный неподалеку от Свято-Троицкой обители. Сияющий белизной своих стен, окруженный небольшим лесом, он виден с высоты собора св. Дионисия. На полпути к обители находится камень, на котором, по местному преданию, оставила отпечаток Своей руки Божия Матерь во время бывшего здесь явления Ее. Там постоянно теплится лампадка. На острове можно услышать немало рассказов о чудесах, совершенных Хризолеонтисской Божией Матерью. Местность здесь величественна и строга, тишина — абсолютна. Сюда не ведет ни одна дорога, невозможно различить даже протоптанных козами тропинок. Храм — прекрасен. Во времена Святителя в монастыре жили мужчины, но впоследствии, по указанию Самой Богородицы, тут была устроена женская обитель. Первоначальный костяк обители составили четыре монахини Свято-Троицкого монастыря и игумения Магдалина, которая своим великим аскетизмом напоминала св. Синклитикию, а богословской ученостью — св. Екатерину Александрийскую.

    Здесь находился почитаемый образ Хризолеонтисской Божией Матери, название которого и дало имя монастырю. Св. Нектарий любил молиться перед этой иконой. Он составил молитвы в ее честь, и пел их ежедневно.

    Две недели провел Святитель в Хризолеонтисской обители, плача и молясь перед почитаемым образом. Как рассказывает сопровождавшая его сестра Нектария, он молил Бога о даровании ему еще нескольких лет земной жизни для завершения начатого дела и урегулирования положения в монастыре. Но завершил свои молитвы полным преданием себя в руки Божии, от всего сердца говорил Тому, Кому посвятил всю свою жизнь: “Да будет воля Твоя!” И благодарил Господа за все.

    С этого момента силы стали покидать его очень быстро. Распухшие ноги как будто отказывались носить изможденное старческое тело. Святитель объявил своим спутицам, что пора собираться в обратный путь. Выйдя из келии пошел в храм. С трудом преклонив колени перед чудотворной иконой, он простер к ней руки и со слезами на глазах молился в полной тишине. Верная ему Нектария стояла у него за спиной.

    Затем верхом на муле св. Нектарий отправился в Свято-Троицкий монастырь. По дороге остановился перед камнем с высеченным на нем крестом. Собрав последние силы, он спешился и снова сотворил коленопреклоненную молитву. Нектария внимательно за ним наблюдала. Устремив взор к небесам, он, казалось, полностью отрешился от всего земного. В таком состоянии Святитель пребывал довольно долго. Молодая монахиня решила, что с ее духовным отцом что-то случилось. Взволнованная, она коснулась его плеча.

    — Ты прервала мою молитву, — сказал он ей.

    Затем он отер слезы, взглянул на свою обитель, видневшуюся на горизонте, и добавил:

    — В последний раз благословляю мой маленький монастырь и всех христиан острова, потому что очень скоро мне надлежит уйти.

    Удивленная его словами, простодушная Нектария, вспомнив о вопросе апостолов, спросила его:

    — А куда ты уйдешь?

    — На небо! — ответил Святитель.

    Господь только что открыл Своему рабу, что наступает время его кончины.

    По возвращении в Свято-Троицкий монастырь он лег в постель, чего с ним не случалось с очень давних пор, ибо он преодолел потребность в сне. Болезнь его обострилась до такой степени, что, по настоянию сестер, он все же согласился поехать на лечение в Афины.

    В сопровождении двух монахинь сестра Евфимия привела днем 20 сентября 1920 г. маленького одетого в рясу старичка, мучившегося от страшной боли, в больницу. Служащий запросил обычные сведения для заполнения больничной карточки.

    — Он монах? — спросил он.

    — Нет, — ответила монахиня, — он епископ.

    Служащий иронически улыбнулся и сказал:

    — Хватит шутить. Назови мне его имя, мне надо заполнить больничную карточку.

    — Но я же говорю тебе, миленький, что это — епископ. Он — Митрополит Пентапольский...

    — Впервые вижу епископа без панагии, золотого креста, а главное — без денег.

    — И тем не менее, это — епископ, терпеливо объясняла сестра Евфимия. — Он — митрополит Пентапольский из Александрийского Патриархата, Его Высокопреосвященство митрополит Нектарий Кефала. Он давно уехал из Египта и жил неподалеку отсюда, когда возглавлял Богословскую школу. Несколько лет тому назад он приехал на Эгину, где основал небольшой монастырь во имя Святой Троицы, в котором и жил. Там он тяжело заболел, и мы привезли его сюда против его воли.

    Служащий пожал плечами и велел санитарам уложить больного в третьеразрядную палату, в которой было несколько свободных кроватей для неизлечимых больных. “Маленький старичок” провел два месяца в ужасных страданиях, не переставая воздавать хвалу Богу и благодарить Его.

    Измученный лихорадкой, вконец обессиленный, в воскресенье, 8 ноября 1920 г., в 22 часа 30 минут, в день празднования Собора Архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных, причастившись Святых Христовых Тайн, он с миром отошел ко Господу. Ему едва исполнилось 74 года.

    Если бы кто-нибудь в этот час обладал зрением преподобного Антония Великого, он увидел бы св. Нектария, поднимающегося на небо в свете божественной славы и сопровождаемого ангелами, праздник которых отмечала в этот день земная Церковь.

    Тело Святителя оставалось в больничной палате в течение одиннадцати часов и с самых первых минут источало благоухающий запах святости. Здесь же находилась кровать, на которой лежал парализованный местный житель. Монахини стали готовить тело для перевозки на Эгину. Со Святителя сняли старую майку, чтобы надеть чис-тую, и положили ее на кровать парализованного... И тотчас парализованный встал и пошел, воздавая хвалу Богу, даровавшему ему исцеление. Так Господь явил святость Своего раба и прославил его первым чудотворением.

    В палату, в которой почил Святитель, никого не клали в течение шести месяцев, настолько сильно она благоухала. Сегодня в ней размещено служебное помещение под названием “Палата святителя Нектария”.

    Тело почившего было отвезено в Пирей и установлено в храме Святой Троицы в ожидании переправки на Эгину. Все, кто приходил поклониться ему, замечали, что поры лица его источали некую напоминающую елей благоуханную влагу. Впоследствии мать Магдалина передала нам в знак благословения лоскуток от его рясы, которая была на Святителе в момент его успения. И удивительная вещь — до сего дня этот кусочек материи продолжает испускать необыкновенное благоухание!

  3.